Певица Линда: «Чем больше меня бьют, тем сильнее я становлюсь»

Осенью этого года о выходе своего нового альбома «Лай, @!» объявила мегапопулярная в конце 90-х годов певица Линда. Ее ранние песни «Ворона» и «Мало огня» до сих пор в ротации многих радиостанций.
Публика их помнит и любит. Но после разрыва с продюсером Максимом Фадеевым в 2000-х годах о певице мало что было известно. Оказывается, она продолжала заниматься музыкой, но до радио добирались редкие новинки. Начав сотрудничество с новым продюсером Стефаносом Корколисом, артистка и вовсе покинула страну. Чем и как жила Линда все это время, она откровенно рассказала.

Линде 37 лет. Она вернулась из Греции, где прожила последние несколько лет и готова покорять публику новыми песнями

От Линды подсознательно ждешь странностей. Уж очень необычные у нее имидж, песни и клипы. Но в кафе в центре Москвы нас встречает приветливая, хоть и отличная от остальных посетителей, девушка. Зеленые гетры, странная шапка, черная подводка вокруг глаз. Готические цвета вообще преобладают в одежде Линды. Она настроена на серьезный разговор, но когда начинает отвечать, говорит очень образно. Смысл ее фраз становится понятен, если начинаешь их анализировать. В Интернете тем временем набирает тысячи просмотров новый клип Линды «Повесь меня», снятый режиссером Валерией Гай Германикой. Клип — предвестник новой концертной программы, которую приготовила певица. Там и премьеры песен, и лучшие и любимые композиции в новых аранжировках. Только почему ее не слышно на радио и не видно в телеэфирах? С этого и начинаем наш разговор с Линдой.
Линда, вы рассчитываете, что ваши новые песни, как и былые хиты, зазвучат в эфире?
Линда: Конечно, мне нужна поддержка. Чтобы продвигать свое творчество, нужно искать единомышленников. Но при этом я четко понимаю, что не собираюсь делать коммерческий продукт, прогибаться под радиостанции, чтобы те чаще крутили мою музыку. Я своим творчеством нахожу возможность достучаться до публики и без финансовых вложений. Для меня это большой прогресс, когда можно находиться на определенном уровне и делать то, что нравится самой. Конечно, раньше было намного легче поставить песню в ротацию, (в своих прошлых интервью Линда признавалась, что ее творческий союз с Максимом Фадеевым и ротации в теле- и радиоэфирах финансировал отец певицы) а сейчас все сложнее, но в этом и есть мой протест. Я как кошка — чем больше меня бьешь, тем сильнее я становлюсь.
Вас жизнь много била?
Линда: Да. Поэтому я такая крепкая и закаленная. Это и предательства, и потери близких.

Но мне легче выживать в этом мире, потому что я ассоциирую себя с водой. Она принимает разные формы. В бокале она спокойна, а в море может превратиться в цунами. Я умею во всем находить позитив. В каждой ситуации вижу, как минимум, три выхода, поэтому мне легко. Любой опыт прекрасен, даже если он слишком болезненный. Боль приносит пользу.
Что положительного несет боль?
Линда: Через нее ты идешь к совершенству. А как иначе? Боль рождает новую жизнь. Возьмем хотя бы процесс появление ребенка на свет.
Где вы пропадали последние несколько лет?
Линда: Я была в Греции со своим близким человеком, продюсером и композитором Стефаносом Корколисом (на протяжении нескольких лет Стефанос Корколис был гражданским супругом Линды). Он прекрасный музыкант, очень интересная личность. Мы многое успели вместе. Написали хорошие песни, выпустили альбом. Сейчас все иначе. Я пошла дальше.
Это как?
Линда: Со Стефаносом мы решили сделать некий творческий перерыв, потому что сейчас он больше увлечен классикой, а мне интересно другое. Потом языковой барьер все же повлиял на отношения. Мне стало сложно находиться в Греции и не чувствовать того взаимопонимания, которое я получаю здесь. То же самое произошло и с ним.
То есть вы расстались?
Линда: Можно сказать, расстались, а можно сказать, что мы и сейчас вместе.
Что для вас любовь?
Линда: Любовь — это что-то непонятное. Не знаю, познала я её или нет. Есть состояние влюбленности, которое мне очень нравится. Ощущение, что два человека могут создать рай друг для друга. И ты тонешь в этих чувствах. Но это же проходит. Поэтому, я не знаю, как ответить на этот вопрос.
Тогда что для вас секс?
Линда: Это логическое продолжение влюбленности. Все взаимосвязано. Не может быть только одной стороны. Это человеческая природа, от нее нельзя уйти. Иначе не будет той глубины, как духовного, так и физического слияния.
Насколько для вас вообще важна личная жизнь?
Линда: Наверное, я не созрела для этого. Я все-таки растворяюсь больше в музыке. Мне эта сторона важнее. Даже если у меня будет все хорошо в семье, то без творчества я себя потеряю.
Вы представляли, какой будете мамой?

Линда: Наверное, я буду самой ужасной мамой. Шутка. Может, и реально заниматься музыкой и параллельно детьми, а может и нет. Я пока себе на этот вопрос не ответила. Пока кажется, что я не смогу совмещать все вместе.
Почему вы так категоричны?
Линда: Музыка перетягивает одеяло на себя, она покрывает все полностью. Если заниматься ей периодически, то это уже не будет музыкой. Она превратится в работу.
Но хотя бы чувство умиления при виде детей подруг и родственников у вас возникает?
Линда: Я очень люблю детей. Но я не знаю, как поведу себя, если у меня появится ребенок.
Нет страха на исходе жизни остаться в одиночестве, когда рядом нет любимого, а на ребенка так и не решились?

Линда: Мне кажется, одиночества вообще нет. Даже если я останусь одна, будет диалог с самой собой. Это еще интереснее. Меня много. Я бываю абсолютно разной, и в этом состоянии мне не скучно.
Есть люди, которые, занимаясь творчеством, не следят за своей внешностью или не приспособлены к быту. Вы какая? Например, нам трудно представить вас за чисткой картошки...

Линда: Да, картошку я чищу редко, но бывает и такое. А вообще я обычный человек, как и все, хожу в магазины за продуктами. Жизнь должна бить ключом со всех сторон. Мне интересно впитывать в себя все, что происходит вокруг, познавать. Я очень любопытная в этом отношении.
Вы обращаете внимание на собственную привлекательность?
Линда: Честно, я никогда не думала об этом.
Я не знаю, что происходит с мужчинами и как они обращают на меня внимание. Я никогда не думала, находясь в публичном пространстве, как сейчас красиво подниму бокал. Это не мой путь.
Большинство женщин предпочитают носить платья и шпильки. Что вы можете сказать о своем стиле?
Линда: Есть разные женщины. Кому-то близки каблуки, кому-то — юбки, а мне вот то, в чем я есть. Не знаю, как себя оценить. Я вообще никогда не занимаюсь самоанализом.
Создается впечатление, что вы прячете фигуру за мешковатыми нарядами.
Линда: Если бы я пряталась, то на сцену не выходила бы. А для чего выходят к публике? Чтобы поделиться своим ощущением, своим внутренним состоянием. Зачем мне тогда нужна музыка? Это — способ общения. Я себя вижу в такой форме и совершенно не собираюсь прятаться. Я хочу, чтобы меня постоянно слышали. Поэтому я и нахожу людей, подобных себе.
Вы не скучаете по временам песен «Ворона», «Мало огня», когда вокруг вашей персоны было какое-то безумие?
Линда: Никогда не обращала внимание на ажиотаж вокруг себя.
Мы с Максом Фадеевым просто занимались тем, что нам нравилось, и в этом находили удовлетворение. Все развивалось настолько быстро и неосознанно, что мы не понимали, что происходит. Сейчас же все по-другому.
Есть какая-то история, смысл, а не просто концерты. Есть форма, в которой ты раскрываешься. Этого в простой жизни очень не достает. В музыке я нашла свой смысл.
Фадеева давно видели?
Линда: Да.
С Фадеевым мы разошлись лет пятнадцать назад. Теперь у него свой творческий материал, у меня свой. Я иду дальше. Когда пропал интерес друг к другу, каждый из нас пошел своей дорогой.
Что еще вам надо от жизни?
Линда: От жизни?.. Больше жизни. А вообще, мне ничего от нее не надо. Она мне все дала. Сейчас я должна ей что-то дать. Я живу с этой позицией.
И была такова. После интервью Линда снова растворилась в студии и в репетиционном зале, продолжая работать над новым материалом.