Алексей Баталов и его творческая деятельность

Многие фильмы с его участием удостаивались международных наград, что было довольно непривычно для советских картин.
Предлагаю вашему вниманию свежее интервью с актером и топ любимых фильмов с участием Алексея Баталова.
«АКТЕР ЕЗДИТ НЕБРИТЫМ В ТРАМВАЕ. ПРИМИТЕ МЕРЫ» Таким его создал режиссер Иосиф Хейфиц. Кстати, Баталов называет Хейфица своим «папой Карло».
— Все началось в Ленинграде, — подтвердил нам Алексей Владимирович. — Я уехал сниматься к Иосифу Ефимовичу в картине «Большая семья». К этому времени успел мелькнуть в нескольких фильмах. Но то было не всерьез. А тут предстояло довольно долго сниматься на «Ленфильме». Иосиф Ефимович относился ко мне как родной отец, я жил у него на даче. Ездили на его машине, я за рулем, он на месте пассажира. Утром — на съемку, вечером — обратно на дачу. Он формировал мое представление о жизни. Так что моя кинодорога началась на «Ленфильме», а Иосиф Ефимович был моим кинородителем.

— Слышала, что вас чуть не выгнали за безыдейную дерзость.
— Был такой случай. Меня спас от больших неприятностей Юрий Павлович Герман (отец Алексея Германа. — Ред.), который был соавтором Иосифа Ефимовича. Они вместе писали сценарии. Однажды я, молодой максималист, иду по коридору киностудии. И меня останавливает какой-то ассистент: «Хотели бы вас попробовать на роль Владимира Ильича Ленина». Я недолго думая рубанул: «Никогда в жизни не буду играть Ленина!» И пополз слух, что нахальный молодой актер отказался играть Ильича. Я жил тогда на даче у Иосифа Ефимовича, вдруг ему звонит Герман: «Скажи этому идиоту, чтобы никуда не выходил». Я сидел на даче ни жив ни мертв. И вот на общем собрании киностудии, где традиционно речь идет о планах и будущих картинах, слово взял Юрий Герман: «Товарищи, мне в коридоре сказали, что кто-то выдумал предложить роль Владимира Ильича Ленина долговязому пацану… Алеше Баталову. Я не понял: это глупый анекдот или кто-то посмел сделать пародию на Ленина?» После минутной паузы все принялись обсуждать «абсурдную идею» — доверить роль Ленина неокрепшему пацану. Бедного ассистента, который мне эту роль предложил, на том собрании чуть не съели. А я вроде бы ни при чем. Вот так Герман меня спас. А могли бы перекрыть кислород и больше не снимать. Кстати, в тот фильм на роль Ильича взяли Кешу Смоктуновского. А я выкрутился, и дальше все было как в сказке.

— Потом у вас была «Дама с собачкой»…
— Два года Хейфиц пробивал этот фильм. Киноначальство ему говорило: «Что вы! Мы растим другое поколение. А вы предлагаете снять фильм о безыдейной мещанке? Чехов — не пролетарский писатель». Но Хейфиц не сдавался. И неожиданно начальники смилостивились. Ради роли Гурова я начал отпускать бороду. С этой легкой небритостью ездил на трамвае на «Ленфильм». Вдруг меня вызывают в партком киностудии и выговаривают за то, что я позорю звание советского актера. Бдительные граждане, узнавшие меня в трамвае, позвонили на студию: «Мы любим актера Баталова, но почему он ездит небритый в трамвае? Наверное, после пьянки… Просим принять меры». Побриться я не мог, борода нужна была для роли. И тогда мы придумали с Иосифом Ефимовичем, что на улице буду прикрываться шарфиком.
«НЕ ОСТАЛОСЬ «МОИХ» РЕЖИССЕРОВ»
— Вы к тому времени устроились во МХАТ.
— Во МХАТе я работал недолго. Когда Иосиф Ефимович пригласил меня на пробы в кино, мне в театре сказали: «Ты с ума сошел! Тебя взяли в Московский Художественный театр, и ты отсюда сбегаешь». К этому времени моего знаменитого дяди, актера МХАТа Николая Баталова, уже не было в живых. Получалось, что с моим приходом на сцену театра возвращалась фамилия Баталов. И я не знал, что делать: ехать на пробы в Ленинград или остаться во МХАТе. Выбор сделал мой отчим Виктор Ефимович Ардов, необыкновенный человек. Он на меня как крикнул: «Не будь трусом! Надо ехать». И выгнал на съемки, которые, как потом оказалось, повернули мою судьбу. Из театра, конечно, меня выперли, но, чтобы не портить биографию, разрешили написать заявление «по собственному желанию». Ту мою записку долго хранили в архиве отдела кадров: до меня никто из МХАТа по собственному желанию не уходил. Так я оказался в Ленинграде. Жил то на даче у Хейфица, то вместе с Анной Ахматовой в квартире репрессированного историка Николая Пунина. К тому времени он уже погиб в Воркуте. И я возвращался в его дом, где была атмосфера другой жизни. В этом доме меня ждала Анна Андреевна, мы с ней подолгу беседовали.

— Актеры часто жалуются, что приходилось сниматься в проходных картинах. А у вас фильмография богатая и образцовая. После фильмов Хейфица был Михаил Калатозов — «Летят журавли», Михаил Ромм — «Девять дней одного года», Алов и Наумов — «Бег», Владимир Мотыль — «Звезда пленительного счастья», Владимир Меньшов — «Москва слезам не верит»… И ваши картины, которые сняли как режиссер, — «Шинель», «Три толстяка», «Игрок» — все запомнились зрителям. Как удалось не сниматься в плохом кино, то есть, выражаясь словами Раневской, не плевать в вечность?
— Во-первых, повезло с настоящей литературой. «Живой труп», «Дама с собачкой», «Бег» — великая литература. Не говоря уже о Гоголе, Достоевском. Такой первоисточник обязывает, стыдно снимать плохое кино. Во-вторых, я всегда очень тщательно выбирал компанию, с которой работаю. Не к своим режиссерам, то есть не единомышленникам, не ходил.

— В фильме «Три толстяка» ваш Тибул виртуозно балансирует на канате. Сами ходили или дублер?
— Почти полгода учился. Везде: и дома, и на студии — натягивал канат и при каждом удобном случае тренировался. В кадре должен был появляться именно я.
— Теперь уже давно не снимаетесь…
— Так не осталось «моих» режиссеров. А к новым идти не хочу.

И в завершении представляю вашему вниманию топ лучших и любимых фильмов Алексея Баталова:
Дело Румянцева, 1955


Летят журавли, 1957


Дорогой мой человек, 1958


Дама с собачкой, 1960


Девять дней одного года, 1962


Три толстяка, 1966


Внимание, черепаха! 1970


Звезда пленительного счастья, 1975


Москва слезам не верит, 1979