Правила жизни Ивана Урганта
Телеведущий, актер, Москва, 41 год
Я часто бываю не уверен в себе, многого боюсь, ко многому отношусь с осторожностью, и, конечно, юмор мне помогает. Умирать лучше с улыбкой на лице, чем со слезами на глазах.
Я не могу всерьез относиться к своему возрасту. Конечно, я думаю, что я моложе своих лет. Моя бабушка, ей 89 лет, говорит: «Ваня, как стремительно летит время. Жизнь пролетела с такой скоростью, что я даже не поняла, как это быстро». Чем дольше я живу, тем больше понимаю, как она права. Может быть, поэтому я везде опаздываю?
Я знаю, как сделать такое лицо, чтобы морщины разглаживались.
У каждого из нас все постоянно повторяется. Я стараюсь эту монотонность каждый день менять и раскрашивать с помощью нехитрой палитры, которая у меня есть. Цветов немного, они в основном совпадают с российским триколором. Но лучше цветной мультфильм, чем черно-белый.
Все реже и реже я смеюсь над работами пластических хирургов. Все чаще я вдруг связываю участившийся пульс с погодой. Периодически отмечаю, что ближайшая аптека в трех минутах ходьбы. Но что-то мне подсказывает, что главное — сохранить молодость внутри. Поэтому я, как ненормальный, слушаю песни тех, кто годится мне в сыновья. И всегда чувствую, что я младше людей, которые умнее меня и знают больше.
Я завидую тем, кто умеет успевать. На Новый год я впервые в жизни дал себе обещание — прочитать 50 книг. И это немного, примерно по книге в неделю. Тем более что книги бывают разной толщины, а буквы — разного размера. При этом я ловлю себя на мысли, что сижу четвертый час со смартфоном в руке, а статья о правильном питании все не заканчивается. Хочу сейчас, со страниц Esquire, предложить всем хотя бы за час до сна откладывать телефоны в сторону.
Я не люблю находиться с кем-то в ссоре. Я знаю людей, которые испытывают наслаждение от конфликтов, и это их невероятно подпитывает. Меня подпитывают совершенно обратные вещи. Если кто-то на меня обижается, я тут же стараюсь дать понять, что, называя человека казнокрадом, вором и растлителем, совершенно не хотел его обидеть.
Я расставаться не умею и не люблю. Поэтому к людям, с которыми работаю, испытываю самые нежные, сентиментальные чувства.
Я не смог бы руководить крупной судостроительной верфью. Мы бы сидели со сварщиками и рассуждали о литературе, попивая грузинское вино. А на горизонте тихо бы тонул наш танкер.
У моей мамы был стальной характер. Я все время к ней мысленно обращаюсь. Вообще, мне кажется, что женщины лучше, чем мужчины. Во‑первых, они красивее. Во‑вторых, они тоньше. В-третьих, мудрее. В-четвертых, терпеливее. А в-пятых, они сильнее. В этой стране уж точно.
Я не читал «Трех мушкетеров». Зато я переслушал пластинку Дунаевского бесчисленное количество раз, и сейчас дайте мне любой музыкальный инструмент — я спою все песни в любом состоянии, и все мне будут подпевать как один, вне зависимости от того, есть у них биткоин или нет. Как миленькие у меня запоют!
Сейчас наступил радостный период, когда, выходя на сцену, мне не надо тратить силы на то, чтобы меня узнали.
Если меня что-то гложет, беспокоит, я не держу это в себе, умею выговариваться. Поэтому меня окружают люди, которые могут меня слушать хотя бы первые часа полтора.
Мое идеальное утро: я просыпаюсь под пение птиц, грациозной ланью спрыгиваю с кровати, с хохотом отбрасываю в сторону весы. И по утренней росе бегу куда-то туда, где есть люди. Без людей я не справлюсь.
Жизнь надо любить. Она кончится, но любить ее надо. Я, когда ем тирамису, понимаю, что тирамису кончится, но я же его люблю.
После себя достаточно оставить одну фразу, которая бы вошла в учебники. У меня такая есть: если бы на земле не было женщин, то не было бы и мужчин.
Я часто бываю не уверен в себе, многого боюсь, ко многому отношусь с осторожностью, и, конечно, юмор мне помогает. Умирать лучше с улыбкой на лице, чем со слезами на глазах.
Я не могу всерьез относиться к своему возрасту. Конечно, я думаю, что я моложе своих лет. Моя бабушка, ей 89 лет, говорит: «Ваня, как стремительно летит время. Жизнь пролетела с такой скоростью, что я даже не поняла, как это быстро». Чем дольше я живу, тем больше понимаю, как она права. Может быть, поэтому я везде опаздываю?
Я знаю, как сделать такое лицо, чтобы морщины разглаживались.
У каждого из нас все постоянно повторяется. Я стараюсь эту монотонность каждый день менять и раскрашивать с помощью нехитрой палитры, которая у меня есть. Цветов немного, они в основном совпадают с российским триколором. Но лучше цветной мультфильм, чем черно-белый.
Все реже и реже я смеюсь над работами пластических хирургов. Все чаще я вдруг связываю участившийся пульс с погодой. Периодически отмечаю, что ближайшая аптека в трех минутах ходьбы. Но что-то мне подсказывает, что главное — сохранить молодость внутри. Поэтому я, как ненормальный, слушаю песни тех, кто годится мне в сыновья. И всегда чувствую, что я младше людей, которые умнее меня и знают больше.
Я завидую тем, кто умеет успевать. На Новый год я впервые в жизни дал себе обещание — прочитать 50 книг. И это немного, примерно по книге в неделю. Тем более что книги бывают разной толщины, а буквы — разного размера. При этом я ловлю себя на мысли, что сижу четвертый час со смартфоном в руке, а статья о правильном питании все не заканчивается. Хочу сейчас, со страниц Esquire, предложить всем хотя бы за час до сна откладывать телефоны в сторону.
Я не люблю находиться с кем-то в ссоре. Я знаю людей, которые испытывают наслаждение от конфликтов, и это их невероятно подпитывает. Меня подпитывают совершенно обратные вещи. Если кто-то на меня обижается, я тут же стараюсь дать понять, что, называя человека казнокрадом, вором и растлителем, совершенно не хотел его обидеть.
Я расставаться не умею и не люблю. Поэтому к людям, с которыми работаю, испытываю самые нежные, сентиментальные чувства.
Я не смог бы руководить крупной судостроительной верфью. Мы бы сидели со сварщиками и рассуждали о литературе, попивая грузинское вино. А на горизонте тихо бы тонул наш танкер.
У моей мамы был стальной характер. Я все время к ней мысленно обращаюсь. Вообще, мне кажется, что женщины лучше, чем мужчины. Во‑первых, они красивее. Во‑вторых, они тоньше. В-третьих, мудрее. В-четвертых, терпеливее. А в-пятых, они сильнее. В этой стране уж точно.
Я не читал «Трех мушкетеров». Зато я переслушал пластинку Дунаевского бесчисленное количество раз, и сейчас дайте мне любой музыкальный инструмент — я спою все песни в любом состоянии, и все мне будут подпевать как один, вне зависимости от того, есть у них биткоин или нет. Как миленькие у меня запоют!
Сейчас наступил радостный период, когда, выходя на сцену, мне не надо тратить силы на то, чтобы меня узнали.
Если меня что-то гложет, беспокоит, я не держу это в себе, умею выговариваться. Поэтому меня окружают люди, которые могут меня слушать хотя бы первые часа полтора.
Мое идеальное утро: я просыпаюсь под пение птиц, грациозной ланью спрыгиваю с кровати, с хохотом отбрасываю в сторону весы. И по утренней росе бегу куда-то туда, где есть люди. Без людей я не справлюсь.
Жизнь надо любить. Она кончится, но любить ее надо. Я, когда ем тирамису, понимаю, что тирамису кончится, но я же его люблю.
После себя достаточно оставить одну фразу, которая бы вошла в учебники. У меня такая есть: если бы на земле не было женщин, то не было бы и мужчин.
Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.
