Женя Белоусов

2 июня в возрасте 32 лет ушел из жизни певец, кумир молодежи Женя Белоусов. Его близкий друг – Михаил Файнштейн, автор документального фильма «Короткое лето Жени Белоусова», в эксклюзивном интервью «Москвичке» рассказывает о том, каким был Женя в жизни и на сцене.

— Какой была первая встреча с Женей Белоусовым?

-Это было детство провинциальных мальчишек, говоря теперешним языком, тусующихся на единственной «главной» улице города Курска — улице Ленина. Женька был на пару лет старше меня, я был актером в знаменитом курском ТЮЗе, он играл в музыкальной группе, на бас-гитаре. Нам, в один из спектаклей, понадобилась крутая «команда», и, послушав Женькину, решили больше не искать. Так мы и познакомились. Но сказать, что, увидев его, сразу подумал что-то типа «вот, будущая звезда!» — ничего подобного. Парень как парень, только необычные для примерного школьника конца восьмидесятых волосы до плеч, вот и все! Ну, собственно примерным, Женька никогда и не был, мягко говоря, наоборот.

— Есть ли нечто такое в личности, судьбе Жени, над чем ты продолжаешь думать, и не можешь найти ответа?

— Пожалуй, Женька, из того типа людей, которые очень ярко вспыхивают и не умеют себя щадить. Не умеют ходить по врачам, не умеют думать о старости, они живут сегодняшним днем, получая и даря максимум эмоций тем, кто вокруг… Абдулов, я считаю, того же типа, что и Женя Белоусов… Хотя Женя ушел совсем мальчишкой. А то, о чем я часто спрашиваю себя – что было бы с артистом Белоусовым, если бы он посвятил себя именно той музыке, которую сам любил, а не той, по исполнению которой мы его знаем? Может быть, что он остался бы мало кому известным? Ни «звезды», ни сумасшедшей популярности у него бы не было и, наверное, правильнее было бы не гневить Бога – он дал Жене очень много. Хотя конфликт между образом «мальчика-попрыгунчика» и настоящим Женей Белоусовым, безусловно, имел место быть.

— Женя был красивым парнем, и у него было много женщин. Некоторые любовные истории, как с Натальей Ветлицкой, кажутся невероятными – девять дней брака. Какой в действительности была личная жизнь Жени, и так ли много в ней женщин, как об этом говорят? Может, вы знаете – кого Женя любил больше всех?

— Конечно, красивым. Он — в отца, крупные киношные, я бы сказал, черты лица, ум, потрясающее чувство юмора. Как от такого могли не сходить с ума девчонки и женщины?! Плюс невероятная популярность. И при этом совершенно адекватное отношение к себе. Даже близко никакого намека на «звездную болезнь», наоборот – интерес к людям, к собеседнику. Я общался со многими селебрити, большинство из них, говоря с кем-то, даже не смотрят в глаза, а куда-то поверх, или «в себя». А Женьке всегда интересны были люди, все, независимо от того олигархи они или, как бы, обыватели. Ну, а 9-дневный брак (о подробностях этого головокружительного романа читайте здесь) или страстный роман на одну ночь – это вполне для такого парня, каким был он. Да и потом, он же не слесарем работал – гастроли, цветы, обожание, огромные, по тем временам, деньги, слабый пол, во время концерта, реально бьётся в истерии, бросает на сцену бюстгальтеры… Попробуй-ка храни верность. Из известных музыкантов это удается, кажется, одному Бон Джови. Он всю жизнь с одной женой… И то — мы с вами свечку не держали…

— Каким отцом был Женя, сыном, братом, другом? Он хороший человек?

— Я думаю, что такого друга, как Женька, за мои почти уже пятьдесят лет жизни, я так и не встретил. Не то чтобы остальные друзья хуже. Нет. Просто именно столь яркого, настоящего, что ли… Он еще и учителем для меня очень во многом был. Знаете, как более старший подросток может бесценным опытом делиться с младшим (а пара лет в этом возрасте – большая разница), о чем ни с папой, ни мамой не поговоришь. Вот Женька таким для меня и остался.

Каким он был братом, нужно спросить у Саши, его двойняшки, которого я тоже всегда обожал. Не только за талант, но и за его, скромность и адекватность, как у Женьки. Со стороны мне кажется, что они были невероятно близки, не двойняшки, а сиамские близнецы, скорее. Я редко их видел по отдельности. А что касается отцовства, он обожал и дочку, и потом, намного позже, сына. Я помню нам по двадцать с небольшим было, я очень сына хотел, а родилась дочечка, и Женьке «пожаловался». Он отвечает: «Дурачок, девчонка – это такой кайф»… Но, с его гастрольным графиком, на полноценное отцовство, у него конечно, просто не было времени — как и у большинства людей шоу-бизнеса.

Женя не любил, когда его называли Евгением

— Если предположить два варианта в развитии судьбы Жени: первый – он не поехал покорять Москву, а остался в Курске, — что тогда? Второй – ему удалось бы вырваться на Запад, скажем, в Голливуд?

— Оба варианта кажутся мне совершенно нереальными для него. В Курске ему, конечно, рано стало тесно, он личность не городского масштаба, а национального, это однозначно. Но, рассуждая реалистично, западной, или там голливудской карьеры я для него тоже никак не вижу. Он, по-моему, идеально попал в свое время и на свое место. Стать номер «один» для десятков миллионов подростков, да и их родителей – разве этого мало?

— Как повлияло время на судьбу, карьеру Жени? Мы помним, что в стране был настоящий рэкет, бандитизм и, возможно, это как-то сказалось на жизни Жени Белоусова? Героем какого времени он вам представляется?

— Женя был героем – лихих конца восьмидесятых – начала девяностых, когда все только начиналось, когда только начали приходить западные технологии в жизнь, в шоу-бизнес. Когда впервые мы узнали слово пиар, забыв, как выясняется, лишь на время, слово «пропаганда»… Рэкет, бандитизм – этим насквозь пропитано то время. Я вообще, относительно недавно, только когда делал документальный фильм о Жене для Первого канала, узнал, что два огромных телохранителя, которые вдруг появились рядом с моим товарищем (что само по себе было для меня чем-то инопланетным, я видел до этого телохранителей только в кино) – так вот, я не знал, что они оба были кадровые офицеры КГБ.

Их выделили, если не ошибаюсь, по просьбе продюсера Женьки и композитора Виктора Дорохина. Потому что в чемоданах наличными перевозились такие суммы, и было столько проблем с бандитами, что без такой «крыши» уже жить было невозможно. Однажды я застал Женьку очень расстроенным, не понял сразу что случилось. Он мне говорит: «Отморозки! Игорю Саруханову из-за каких-то трех тысяч долларов голову пробили…» Он прекрасно понимал, что любой из его коллег по цеху и он сам, в любой момент, могут оказаться на месте Игоря. Хорошо помню вдруг появившийся пистолет за поясом у Белоусова. Помню, как он забыл его дома, когда мы обедали у его родителей во время курских гастролей Женьки. Идем по улице, вдруг Женька на всю улицу: «Б…ь!» и просит Андрея, своего директора, срочно, бегом, домой смотать – там же племяшка дома, наткнется на пистолет – нажмет на курок… Ужас. Мальчишки. Время.

— Почему Женя так часто менял продюсеров? Какой продюсер сыграл «злую» роль в судьбе Жени? Позволял ли он себя использовать? Насколько умел защищаться? Какой у него был характер – мягкий, жесткий, боевой или он «плыл по течению»?

— Не могу согласиться, что Женя часто менял продюсеров. У него было три продюсера за всю карьеру. Алибасов – это самое начало, и он не был продюсером Жени Белоусова, а создателем замечательной группы «Интеграл», куда взяли курского парнишку, можно сказать, «с улицы». Конечно, это был отличный старт. Мечта! Большая сцена, правильный звук, свет. Настоящие гастроли и даже первые телеэфиры. Барри многое значил в карьере и жизни Жени. В каком-то смысле, он открыл его. И в «Интеграле» Женя играл и даже пел (чего он никогда раньше не делал и жутко этого боялся) качественную музыку, ту, которую он любил, которую сам слушал. Женя, ведь, был, в первую очередь, весьма приличным бас-гитаристом.

Потом уже продюсерами его сольной карьеры, именно как певца Жени Белоусова, стали Дорохин и Воропаева, которые зажгли «звезду» Жени. Мне кажется, они навсегда остались главными людьми в его звездной вспышке, в его карьере. Уверен, что если бы сегодня они были бы судьями в шоу «Голос», а он конкурсантом на «слепых прослушиваниях», то их кресла бы вряд ли развернулись бы к Жене. Но его личность, в английском языке есть точное слово – его «персоналити», его человеческое обаяние, ум, внешность приумножали Женькину музыкальность. И вот, все вместе, это начинало «работать», понимаете? Появлялся Артист! Человек, на которого ты хочешь смотреть. Которого хочешь слушать. Потом уже начинает нравиться его легкая хрипотца в голосе, тембр… Потом образ. Потом легко запоминающиеся простенькие слова и «мотивчик»…

А то, что половину их того, что слушатели знали о Жене — было чистым вымыслом Воропаевой и позже, самого Женьки, все эти легенды – не минус, а плюс им, как продюсерам. То что я видел и чувствовал – это было не трио двух эдаких «алчных продюсеров» и «овечки артиста». Женька и для Любы, и для Виктора был сыном. У них не было своих детей, и он им их заменил. По жизни. И от Жени я никогда не слышал ни одного упрека или какого-то нелестного слова в адрес «родителей», наоборот, только восхищение ими. Наверное, именно поэтому столь болезненным для всех троих оказался этот «развод», а точнее, уход Жени под начало Матвиенко. Но Игорь — это уже совсем другое время, и Женя был уже совсем другим человеком, более зрелым, точно понимающим, что он хочет. Ему нужен был именно такой композитор и продюсер как Матвиенко, и такой поэт, как Шаганов. То есть, каждого из продюсеров Женя выбирал на совершенно новом для себя этапе жизни и карьеры.

— Хорошо ли Женя разбирался в людях?

— Когда он стал известным, как Женя Белоусов, именно Женя, не дай Бог не Евгений (!), с песней «Девочка мой синеглазая», он уже был отцом, мужем, вполне сложившимся мужиком, несмотря на довольно молодые годы. И вдруг, по задумке продюсеров, он надевает маску эдакого подростка, ищущего свою девчонку, костюм, украшенный битыми ёлочными игрушками…

Конечно, после своей рокерской молодости и всего, над чем в «Интерграле» просто открыто смеялись – этот репертуарчик казался каким-то идиотизмом. Но победителей-то не судят. С этим репертуаром и именно в этом имидже именно он, а не «Интеграл» становится мега-популярным, именно он и его продюсеры становятся супер-богачами! Выражаясь бизнес-языком, они попадали в свою целевую аудиторию, подростковую, а это, в масштабах Советского Союза, десятки миллионов!

Но в гримерке, перед зеркалом, конечно, сидел совсем другой Женя Белоусов. Он так был рад, когда я подарил ему книжку Фрейда, он сказал, что это лучший подарок из всех на его днюху! То есть, он действительно хорошо знал и любил психологию, чувствовал людей, был очень добрым, постоянно накрывая для друзей «поляны», он пил с музыкантами и многочисленными друзьями, которым всегда был рад, не как мальчик-одуванчик, а как мужик! Он обожал пошлые смешные анекдоты, любил красивых женщин, потом стал любить хорошие машины, дорогие вещи. То есть, это был человек, с которым я мог проговорить всю ночь. С которым близко дружил человек, совсем другого, казалось бы, уровня образования и воспитания, чем Женька,- Александр Любимов. (Александр помог родственникам Жени Белоусова на его могиле установить памятник).

То есть, уровень этой личности был самым высоким.

— Когда вы последний раз встречались с Женей Белоусовым, какой он был, о чем говорили? Не звал его переехать жить в США?

— В последний раз я увиделся с Женей в 1993-м, когда улетал в Америку, навсегда. Приехал с женой к нему домой попрощаться. Он не отговаривал, но и не сильно поздравлял. Думали, увидимся теперь уже в Штатах. Но, оказалось, не суждено было…

— Изменился ли сейчас российский шоу-бизнес по сравнению с тем временем, когда выступал Женя Белоусов? Не секрет, что многие российские звезды живут в США – Кристина Орбакайте, Варум и Агутин, Крутой и другие?

— Изменилось само время. В те годы невозможно было представить, что можно жить в Америке, а работать в России, и наоборот. И что это нормально — быть людьми мира. Женя и то, что он сделал в российском шоу-бизнесе останется навсегда с теми миллионами людей, которые его обожали. А тем, кому посчастливилось с ним дружить, быть с ним, будут хранить о нем память всю жизнь, это сто процентов, каждый сво, е самое сокровенное. И то, что песни в его исполнении стали опять крутить по радио, уже столько лет, после его ухода – говорит самом за себя.

А я каждый раз, когда жарю яичницу, вспоминаю, как он угощал меня завтраком и вдруг спросил: «Тебе, с соплями или зажарить?» Что в переводе с его языка означало – люблю ли я зажаренную яичницу или недожаренную.