Мария Распутина: «Если бы мне дали еще один шанс, я бы так жить не стала»

Она — безусловно явление российской эстрады. Для каждого со своим знаком. Мария Распутина взорвала тишь и гладь страны неповторимым голосом и самобытностью. Исполнив «Я родилась в Сибири», певица объяснила зрителям свое право на характер и индивидуальность.
Дерзила и выжимала слезу, пропадала и появлялась. Распутина первой половины нулевых явилась нам в компании короля эстрады Филиппа Киркорова, который представлял ее зрителям не иначе как «суперзвезда». Надменный пафос? Скорее, напоминание, что она такая одна и ее место никто не смог занять. Тогда же стало понятно, что певица изменилась. Супруг, маленькая дочка, новый образ. 13 мая родилась самая непредсказуемая и неповторимая звезда – Мария Распутина!

Мария Распутина больше не празднует день рождения. Каждое появление Марии Распутиной – событие, потому что особенное и редкое. Вы сейчас предпочитаете лишний раз на публике не появляться?
Мария Распутина: Концертные туры я сейчас не делаю, потому что на них предполагаются огромные вложения. А того, что предлагают сейчас по финансам, не хватит, чтобы обеспечить весь этот антураж. У народа нет денег, спонсоров не стало. А мое появление на телевидении – сегодня я приехала на съемки, потому что у меня сложились нормальные отношения с Первым каналом. Меня попросили – я приехала. Я не любитель пародий. (В шоу «Точь-в-точь» в образе Распутиной вышла певица Натали, настоящая Звезда появилась во второй половине номера и прямо выразила свою точку зрения: «Все то, что я увидела за кулисами, ужасно, она не поет, а просто орет, и поведение на сцене ничего не имеет общего с образом Марии Распутиной). Образ Распутиной очень сложно повторить. Для этого нужно быть очень талантливым человеком».

— А какой он, образ Распутиной?
М. Р.: Какой?! Чувственный, страстный, самое главное, талантливый и неповторимый. Можно дерзить, но талантливо. Тогда я буду слушать и смотреть. А мой образ всегда показывают однобоко и бездарно. Моими кумирами с детства были Мирей Матье, Алла Пугачева, Демис Руссос и группа Queen.

Я обожала легенду оперетты Татьяну Ивановну Шмыгу. Настоящая суперзвезда мирового уровня. Помню, маленькая прильну к экрану телевизора и смотрю на нее. Для меня это было из области фантастики. Я мечтала стать такой же. (Смеется.) Великого Карузо как-то спросили: «Кто ваши учителя, маэстро?» Он ответил: «Моим учителем был граммофон». Так и у меня, моими наставниками в детстве были пластинки, которые мама с папой собирали. Уже потом кассеты и диски пошли. Я любила с детства петь, плюс Бог мне подарил неповторимый тембр голоса. Так и состоялась моя звезда – звезда Распутиной. Начинала я в программе варьете. А это огромная школа. Как сказал наш великий композитор Раймонд Паулс, «многие лучшие музыканты и певцы вышли именно из ресторанов».

— Тогда под чьим влиянием формировался ваш образ женщины?
М. Р.: Когда начинаешь творческий путь, ты должен обязательно заглянуть внутрь себя и раскрыть себя. Образ формируется из своего «я» и подходящего для него репертуара. Что у меня? Я хулиганка, я озорная, я бесшабашная, я лирическая, я патриотическая.
Великий Леонид Петрович Дербенев, с которым я имела честь работать, написал для меня два альбома патриотической лирики, только сейчас она не востребована, никому не нужна. Сейчас нужно «Ты не слышишь меня, я не слышу тебя!». Так вот, Дербенев научил меня думать, анализировать. Он говорил: «Маруся, я написал текст, который сможешь спеть только ты». Его гений состоял в том, что он писал на конкретную личность. Когда я к нему пришла и состоялся наш творческий альянс, он мне сказал: «Я тебя увидел и сразу понял, что передо мной городская сумасшедшая, которая может все!» – и написал мне песни для первого альбома с таким же названием. Он сам выпускал эту первую пластинку, это было в 1991 году. Потом уже дал понять, что образ должен быть разным. Чем талантливее личность, тем она более разноплановая. В 1993 году вышел гимн великого Дербенева «Живи, страна», который стал большим поворотом в моем творчестве. Это была другая лирика. Тогда даже мои недоброжелатели отметили, что это суперпесня. А Леонид Петрович сказал: «Видишь, на какой уровень я тебя вывожу, если бы я сомневался, что ты сможешь донести этот текст до зрителя, я бы тебе его не дал».
Woman.ru: Это вы про образ своей лирической героини, а хочется услышать про ваш образ: взгляд, походка, женственность – откуда все бралось?
М. Р.: Женственность пришла, когда я влюбилась. Помните фильм с Барбарой Стрейзанд «Смешная девчонка»? Вроде нее и я была. Одержима только сценой. Потом уже поняла, что я женщина, у меня должна быть любовь, а ее никогда и не было. Так ведь бывает, люди находятся вместе, а любви и не испытывают. Настоящие отношения между мужчиной и женщиной пришли ко мне позже, вот тогда я стала действительно ощущать себя женщиной, которая должна нравиться.

— Захотелось тепла?
М. Р.: Тепла, уюта. Захотелось, чтобы тебя любили, боготворили, сходили с ума. И вдруг во мне, как в песне «Как много лет во мне любовь спала, мне это слово ни о чем не говорило», произошел взрыв эмоций, чувств.

— Вы про отношения с супругом Виктором Захаровым говорите?
М. Р.: Виктор Евстафьевич оказался надежным другом. Правильно говорят, что если хочешь завести семью, то тут даже не столько любовь, сколько хорошие дружеские отношения необходимы. Муж – именно тот, который смог стать другом. Виктор Евстафьевич меня завоевывал с 1995 года. Я долго была равнодушна к нему. Но тогда я была одержима сценой, думала, зачем мне еще что-то, я сама по себе. А потом сказала себе: «Стоп! Я же не могу быть все время одна. И быть главной и сильной». Получалось, что я – руководитель коллектива, и всем от меня что-то нужно. Все работники, директора, танцоры во мне искали выгоду. Редко когда тот же администратор в тебя душу вкладывает и любит тебя. А мне хотелось своего человека, на которого можно положиться, когда трудно. Например, я не могу выступать, не могу ехать в тур, но надо, мы зависимы, это наши заработки. А с Виктором я могла себе это позволить, фактически все 14 лет я себе это и позволяю. (Смеется.)

— Вашей дочери Маше 13 лет. Какая она?
М. Р.: Очень спокойная. Это я была эмоциональной и заводной. А она наблюдатель. У нее характер спокойный, больше в папу пошла. Она еще младенцем была, лежала и на всех смотрела оценивающе.

— Она доверяет вам свои тайны? Насколько вы близки?
М. Р.: Хотелось бы стать еще ближе. Но это мне надо больше стараний приложить, чтобы она открылась передо мной. Здесь у меня пробел. Надо учиться детскую душу понимать и принимать. И не всегда можно кричать и строгостью чего-то добиваться, ребенок может просто замкнуться, не открывать тебе никакие душевные тайны. Я стала понимать это в силу возраста. Надо, чтобы мама и папа были друзьями с детьми. Наверное, это все зависит от воспитания, потому что я росла в очень жесткой среде. У меня отец жив, а мама рано умерла, потому что жизнь тяжелой оказалась. Она гидрогеологом была, а папа у меня инвалид. Вот мама всю жизнь тянула нас всех на себе. Я помню, как она срывалась. И мы с братом в строгости выросли. Какие-то модные обновки нам редко покупали. А за мои кривляния отец даже мог выпороть ремнем. «Я родилась в Сибири» – это автобиографическая песня. Когда я Дербеневу рассказала, как меня били, стегали, у него на следующий день родились эти строчки.

— Говорят, дети копируют поведение родителей?
М. Р.: Да, чем я старше становлюсь, тем я больше вижу в себе свою маму. Это проявляется в порядке, внутренней дисциплине. Еще я добрее становлюсь – раньше могла и в морду дать… (смеется).
— Эти изменения в вас от чего?
М. Р.: Думаю, что повзрослела и стала приходить к Богу. Дербенев первым дал мне Библию. Он открыл мне понятие Бога. Родители мои не знали Бога, тогда время было такое, хотя мама всегда, сама того не подозревая, говорила: «Господи, прости меня, грешную». Это я помню. Она бессребреница была. Кто ни придет, она последнее отдаст, последнюю луковицу, кусок хлеба. То есть мама не была воцерковленной, но, не осознавая того, жизнью жила христианской. Никогда не завидовала и никого не осуждала. И сейчас, когда я читаю жития святых, что-то внутренне во мне новое открывается, я поняла, что во мне больше материнского. Мама была очень добрым человеком.

— Вы счастливая женщина?
М. Р.: Не всегда. Счастье – это когда тебя понимают и принимают, как это ни банально, но это так (улыбается). А вообще-то счастье – это когда твоя душа с Богом.

— А чего хочется?
М. Р.: В моих мечтах горний Иерусалим, (Горний, или Небесный, Иерусалим, согласно христианским взглядам о конце света, – город, нисходящий на Землю в конце истории), я хочу быть там. Я очень о многом жалею! Если бы мне дали еще одно мгновение прожить здесь, на временном пристанище, я бы так жить не стала. Но тогда моя душа должна родиться прозревшей, с любовью к Богу. Много было в жизни обид, предательства, несправедливости. Но потом я прочла у святителя Иоанна Златоуста в духовных наставлениях, что «если тебя оклеветали, то радуйся, значит, твоя душа очищается перед Богом». Обрадовалась этим строчкам, с тех пор я смиряюсь и молюсь, и в этом мне помогает Святое Евангелие.

— Когда вы читаете духовную литературу?
М. Р.: По вечерам. Иногда себя принуждаю. Великий Святой Земли русской Серафим Саровский говорил: «Себя постоянно надо принуждать. Вставай, иди, молись и совершай добродетели...».

— День рождения для вас праздник? Собираетесь его отмечать?
М. Р.: В детстве я его очень любила, потому что рядом была мама. А сейчас не обращаю на него внимания никакого… (смеется).